​ ​

Форум клана ЧПУшников

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Форум клана ЧПУшников » Курилка » 70-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне посвящается


70-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне посвящается

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

эта тема не для споров и провокаций-эта тема посвящена подвигу народа победившего фашизм
если у Вас есть что рассказать или Вы прочитали историю которая затронула струны души-делитесь.

вот история посвященная сегодняшнему дню
Сегодня отмечается печальная дата

14 марта 1943 года за помощь партизанам немецкие каратели уничтожили село Клубовка (Черниговская обл.). Сожжено 308 дворов, в огне и от пуль гитлеровцев погибли 508 мирных жителей из них 206 детей.

Это написано еще в 1943.

Шаги Немезиды.

Я думал прежде, что словами можно выразить все. Теперь я потрясен скудостью словаря. Как рассказать миру о страшных злодеяниях немцев? В селе Клубовке остался один старик. Хаты сожжены, люди угнаны в Германию или убиты. Семидесятилетний Артемьев молчит: страшный вечер жизни достался ему. Он сеял и жал, он строил дом, он вырастил детей и внуков. Теперь он греет свои старческие руки у головешек. Теплая зола - это все, что осталось у него. Он молчит. У него тоже нет слов.

Что они сделали с нашей страной! Их много. Среди них имеются генералы и ефрейторы, пруссаки и баварцы, толстые и тощие, но я вижу одного: немца. У него рыбьи глаза и длинные жадные руки. Он заходит в избы. Он комкает ручники и платки. Он душит девочек. Он жжет села. Он сколачивает виселицы. Это он пытал Зою. Он разрушил Кременчуг. Он вытоптал пол-Европы. Он кидал младенцев в колодцы. Он закопал в Витебске живых старух. Он и сейчас кого-то мучает - в Минске, в Пскове, в Житомире. Он - командующий шестой пехотной дивизией генерал-лейтенант Гросман и он - рядовой Фриц Шацке, он - Адольф Гитлер и он - колбасник из Швейнфурта, который облил кипятком рабыню Нюру. Он - немец.

Я знаю, что дело не в германском черепе, не в немецкой крови, не в арийской породе. Некогда немцы были людьми. Может быть, чересчур педантичными, мелочными. Может быть, жестокими и корыстными. Но у них были добродетели, мораль, преступники. Как случилось, что преступниками стали миллионы? Гитлер поклялся: он уничтожит совесть. Он убил сотни тысяч непокорных. Он их сгноил в Дахау. Он рубил им головы. Он развратил остальных. Он подкупил их добычей. Он их оболванил. Он сделал одних - разбойниками, других - соучастниками разбоя.

Если у человека отрезать волосы, волосы вырастут. Но если вырезать совесть, совесть не отрастет. Десять лет немцы учились одному: быть бессовестными. Они начали с погромов. Они дергали старых евреев за бороды. Потом они напали на чехов. Они научились бить лежачего, оскорблять женщин, грабить бедных. Потом они кидали бомбы на Варшаву и обхохатывались. Потом они сожгли Роттердам. В Компьене бесноватый Гитлер хрипел: "задавлю". Они начали убивать заложников. Они сожрали Францию, как именинный пирог. Они давили сербских детей танками. Они обрекли греков на голодную смерть. Они сожгли Белград и оплевали Акрополь. Они пришли в Россию, упоенные своей безнаказанностью. Два с лишним года они грабят, убивают, жгут. Они. Немцы.

В пепел вырядилась земля. Разодраны стены городов. Вор Альфред Розенберг украшает свою квартиру древностями из Новгорода, из Киева. Сожжен Чернигов. Разрушена новгородская София. Разрушен Орел. Разрушена Вязьма. Изуродована Полтава. Оскорблен, изранен Киев. Искалечены сотни городов. Сожжены тысячи сел.

В крови руки каждого немца. За что они убивают? Колхозницу Марию Серову они убили за то, что она была отмечена на сельскохозяйственной выставке. Колю Хоменко за то, что у него нашли портрет Горького. Старика Рашевского за то, что его внучка комсомолка. Младенца Васю за то, что он крикнул ночью.

Они убивали крестьянок. За что? За то, что в лесу были партизаны. Убивали женщин с грудными детьми. А дома сжигали. Я видал такие села в Орловской области, в Белоруссии, в Черниговщине. Остались только старые кладбища с крестами. Люди убиты, хаты сожжены.

Они убивали больных в лечебницах. Они убивали евреев. Они убивали детей без пуль: разбивали детские головы. Я видал в Белоруссии учителя. Его жена была еврейкой. Он белорус. Сначала убили жену. Два месяца спустя пришли за ребенком, за двухлетним Шурой. Его вырвали из рук отца и ударили головой о дерево. Немцы закапывали живых. В Пирятине шевелилась земля. В Витебске земля кричала. Кто из живых забудет этот крик?

Отступая под ударами Красной Армии, немцы уничтожают все. Они хотят завлечь мир в пропасть. Они понимают, что их ждет смерть. Они хотят, чтобы умерли все. Они взрывают города. Факельщики аккуратно жгут села. У немцев нет времени угонять с собой скот. Они убивают коров, овец, свиней. У немцев теперь нет времени уводить советских граждан. Они убивают девушек. На Трухановом острове они убили старух. Они с гордостью говорят: "Это - зона пустыни". Сначала они хотели сделать из всего мира свою колонию, плантации рабовладельцев, немецкую вотчину. Теперь, отступая, они хотят сделать цветущий мир пустыней, пепелищем, громадным кладбищем.

Пойманные, они хнычут. Они ссылаются на приказы. Они клянутся: мы невинны. Палачи прикидываются ягнятами. Факельщики уверяют, что никогда не видели спичек. Палачи твердят, что они нюхали цветы. Рядовой говорит, что его посылал фельдфебель. Фельдфебель ссылается на обер-лейтенанта. Обер-лейтенант цитирует приказы генерала. Генерал коротко отвечает: "Распоряжение фюрера". Они уже понимают, что дело идет к суду. Они хотят спрятаться за спину Гитлера. Они хотят выйти сухими из моря пролитой ими крови. Но есть совесть народов. Есть справедливость. Германия должна быть наказана.

Тех, что пытали, тех, что вешали, тех, что убивали стариков и детей, посадят на скамью подсудимых. Их найдут в немецких погребах. Их найдут на полюсе. Три великие державы поклялись: преступники не уйдут от кары. Их найдут в Патагонии. Их найдут с паспортами марсиан. Их найдут в париках.

Те, что выполняли приказы, те, что повинны в злодейском нападении на двенадцать государств, те, что обстреливали дома Ленинграда, те, что угоняли девушек Украины, те, что морили голодом Грецию и глумились над вольностями Франции, - миллионы немцев узнают расплату. Они не будут в своих пивных пить пиво. Они не будут жрать колбасу в своих Свинемюнде и Швайнфуртах. Они будут отстраивать разрушенные города. Дробить камень. Таскать плиты. Рубить лес. Не хватит крови злодеев и пота грабителей, чтобы искупить содеянное ими.

Семимильными шагами война идет к границам Германии. Трещат немецкие города под тоннами фугасок. Трепещут немцы и немки. Они слышат в ночи шаги богини, древней Немезиды.

У справедливости широко раскрыты глаза. Эти глаза смотрят на Германию, и под холодным взглядом каменеет страна злодеев.

7 ноября 1943 г.
Эренбург И.Г. Война. 1941-1945. М., 2004. С. 510-513

+4

2

Администратор написал(а):

Пойманные, они хнычут. Они ссылаются на приказы. Они клянутся: мы невинны. Палачи прикидываются ягнятами. Факельщики уверяют, что никогда не видели спичек. Палачи твердят, что они нюхали цветы. Рядовой говорит, что его посылал фельдфебель. Фельдфебель ссылается на обер-лейтенанта. Обер-лейтенант цитирует приказы генерала. Генерал коротко отвечает: "Распоряжение фюрера".

Да, именно так. Ничего не поменялось.

+1

3

Рассказ о войне из книги священника Александра Дьяченко «Преодоление»
— Я не всегда была старой и немощной, я жила в белорусской деревне, у меня была се­мья, очень хороший муж. Но пришли немцы, муж, как и другие мужчины, ушел в партизаны, он был их командиром. Мы, женщины, поддерживали своих мужчин, чем могли. Об этом ста­ло известно немцам. Они приехали в деревню рано утром. Выгнали всех из домов и, как ско­тину, погнали на станцию в соседний городок. Там нас уже ждали вагоны. Людей набивали в те­плушки так, что мы могли только стоять. Ехали с остановками двое суток, ни воды, ни пищи нам не давали. Когда нас наконец выгрузили из ваго­нов, то некоторые были уже не в состоянии дви­гаться. Тогда охрана стала сбрасывать их на зем­лю и добивать прикладами карабинов. А потом нам показали направление к воротам и сказали: «Бегите». Как только мы пробежали половину расстояния, спустили собак. До ворот добежали самые сильные. Тогда собак отогнали, всех, кто остался, построили в колонну и повели сквозь ворота, на которых по-немецки было написано: «Каждому — свое». С тех пор, мальчик, я не могу смотреть на высокие печные трубы.
Она оголила руку и показала мне наколку из ряда цифр на внутренней стороне руки, бли­же к локтю. Я знал, что это татуировка, у моего папы был на груди наколот танк, потому что он танкист, но зачем колоть цифры?
— Это мой номер в Освенциме.
Помню, что еще она рассказывала о том, как их освобождали наши танкисты и как ей повезло дожить до этого дня. Про сам лагерь и о том, что в нем происходило, она не расска­зывала мне ничего, наверное, жалела мою детскую голову.
Об Освенциме я узнал уже позд­нее. Узнал и понял, почему моя соседка не мог­ла смотреть на трубы нашей котельной.
Мой отец во время войны тоже оказался на оккупированной территории. Досталось им от немцев, ох, как досталось. А когда наши по­гнали немчуру, то те, понимая, что подросшие мальчишки — завтрашние солдаты, решили их расстрелять. Собрали всех и повели в лог, а тут наш самолетик — увидел скопление людей и дал рядом очередь. Немцы на землю, а пацаны — врассыпную. Моему папе повезло, он убежал, с простреленной рукой, но убежал. Не всем тог­да повезло.
В Германию мой отец входил танкистом. Их танковая бригада отличилась под Берли­ном на Зееловских высотах. Я видел фотогра­фии этих ребят. Молодежь, а вся грудь в орде­нах, несколько человек — Герои. Многие, как и мой папа, были призваны в действующую ар­мию с оккупированных земель, и многим было за что мстить немцам. Поэтому, может, и воева­ли так отчаянно храбро.
Шли по Европе, осво­бождали узников концлагерей и били врага, до­бивая беспощадно. «Мы рвались в саму Герма­нию, мы мечтали, как размажем ее траками гу­сениц наших танков. У нас была особая часть, даже форма одежды была черная. Мы еще сме­ялись, как бы нас с эсэсовцами не спутали».
Сразу по окончании войны бригада моего отца была размещена в одном из маленьких не­мецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались. Сами кое-как расположились в подва­лах зданий, а вот помещения для столовой не было. И командир бригады, молодой полков­ник, распорядился сбивать столы из щитов и ставить временную столовую прямо на площа­ди городка.
«И вот наш первый мирный обед. Полевые кухни, повара, все, как обычно, но солдаты си­дят не на земле или на танке, а, как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг из всех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети. Кто-то сто­ит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрят на нас, как собаки. И не знаю, как это получилось, но я своей простреленной рукой взял хлеб и сунул в карман, смотрю ти­хонько, а все наши ребята, не поднимая глаз друга на друга, делают то же самое».
А потом они кормили немецких детей, отда­вали все, что только можно было каким-то обра­зом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которых совсем недавно, не дрогнув, насилова­ли, сжигали, расстреливали отцы этих немецких детей на захваченной ими нашей земле.
Командир бригады, Герой Советского Со­юза, по национальности еврей, родителей ко­торого, как и всех других евреев маленького бе­лорусского городка, каратели живыми закопа­ли в землю, имел полное право, как моральное, так и военное, залпами отогнать немецких «вы­родков» от своих танкистов. Они объедали его солдат, понижали их боеспособность, многие из этих детей были еще и больны и могли рас­пространить заразу среди личного состава.
Но полковник, вместо того чтобы стре­лять, приказал увеличить норму расхода про­дуктов. И немецких детей по приказу еврея кормили вместе с его солдатами.
Думаешь, что это за явление такое — Рус­ский Солдат? Откуда такое милосердие? Поче­му не мстили? Кажется, это выше любых сил — узнать, что всю твою родню живьем закопа­ли, возможно, отцы этих же детей, видеть кон­цлагеря с множеством тел замученных людей. И вместо того чтобы «оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их, кор­мили, лечили.
С описываемых событий прошло несколь­ко лет, и мой папа, окончив военное училище в пятидесятые годы, вновь проходил военную службу в Германии, но уже офицером. Как-то на улице одного города его окликнул молодой немец. Он подбежал к моему отцу, схватил его за руку и спросил:
— Вы не узнаете меня? Да, конечно, сейчас во мне трудно узнать того голодного оборванного мальчишку. Но я вас запомнил, как вы тог­да кормили нас среди руин. Поверьте, мы ни­когда этого не забудем.
Вот так мы приобретали друзей на Западе, силой оружия и всепобеждающей силой хри­стианской любви.

Источник: http://www.pravmir.ru

+2

4

Георгиевский батюшка

Священник Федор Пузанов напомнил коммунисту Баранову: "Я, как вам известно, защитник своей Родине, также и получил награду 2-й степени "Партизану Отечественной войны". То, что это была его вторая война, батюшка не обмолвился.
Георгиевский батюшка
Георгиевские кавалеры Великой войны
29 июня в России, начиная с 2010 года, отмечается День партизан и подпольщиков. Праздник Установлен Государственной думой России в марте 2009 года по инициативе Брянской областной Думы «в знак памяти самоотверженной борьбы в тылу врага партизан и подпольщиков, внесших значительный вклад в победу советского народа над фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов».

Православный священник Федор Пузанов, участник двух мировых войн, награжденный тремя Георгиевскими крестами, Георгиевской медалью 2-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени, мог бы стать героем романа или художественного фильма. Но в искусстве, что бы ни говорил Патриарх Кирилл об эпохе постмодерна и нравственном релятивизме, нынче мода на других «попов»… Отец Федор нужен был, когда стране угрожала опасность, а потом он получил пинок под зад. В прямом смысле слова.

«От героев былых времен не осталось порой имен…»
Священником Федор Андреевич Пузанов стал в 1926 году. Нашел время: попов тогда расстреливали и сажали так часто, что подсчет жертв продолжается до сих пор. И, надо думать, желающих занять места репрессированных было тогда не много. Поэтому Пузанова рукоположили, несмотря на то что все его образование — два класса земской школы. До конца жизни отец Федор писал с ошибками, а его низкий уровень грамотности особо отмечен даже в характеристиках. Но родившийся в семье псаломщика (в 1888 году), порядок богослужения он наверняка знал неплохо. К тому же с 1918 по 1920 год и сам был псаломщиком в Уфимской области, а в 1923 году стал диаконом. Церковную премудрость постигал в храме. «Нелицемерно любит свои пастырские обязанности» — такой отзыв, датированный 1950 годом, находится в его личном деле. «Заботливый о храме священник, любит украшать храм Божий» — так сказано спустя шесть лет. Но вот на его характер архиереи сетовали: в семинарии не учился, потому цельности не имеет, и о мирском, мол, печется чрезмерно. Сколь обоснованны были упреки, судить уже невозможно. Но мне, внимательно прочитавшему архивные документы, отец Федор показался как раз человеком очень цельным. Широкое лицо крепкого русского мужика — так он выглядит на немногочисленных фотографиях.

До того как стать служителем Церкви, крестьянствовал. В годы Первой мировой войны геройски воевал, и в 1914-1915 годах был награжден Георгиевскими крестами 2-й, 3-й, 4-й степени и Георгиевской медалью 2-й степени (она также давалась за храбрость, ее аналогом в советское время стала медаль «За отвагу»). К сожалению, выяснить, чем именно на фронте заслужил солдат Пузанов высокие награды, не удалось. Ни в тощем личном деле, ни в домашнем архиве дальней его родственницы нет ни номеров орденов, ни названия полка, в котором он воевал. А без этого архивисты оказались бессильны.

Дослужился отец Федор до ареста. За что именно — сведений нет ни в личном деле, ни в Центральном архиве ФСБ РФ. Посадили священника или в 1928 или 1929 годах.Сколько времени он провел в тюрьме неизвестно.

О себе он сам сообщает: с 1932 по 1941 год жил в городе Чудове Новгородской области, был рабочим. А 9 апреля 1942 года стал настоятелем храма села Хохловы Горки Порховского района Псковской области. Назначила его туда прославленная теперь в кино и литературе Псковская православная миссия.

Собственно, судьбой отца Федора я и заинтересовался, когда в списках этой организации, созданной при активном содействии гитлеровцев, вдруг обнаружил сведения о священнике-патриоте. Историк Михаил Шкаровский, автор нескольких книг о роли Русской православной церкви в Великой Отечественной войне, кратко сообщает, что сельский священник Федор Пузанов собрал в селах Заполье и Бородичи 500 000 рублей и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной Армии.

Вот так сумма! Для сравнения: в Ленинграде православные собрали в первый год войны 1,5 миллиона рублей, в Москве — 3 миллиона, а тут жертвовали нищие колхозники, да еще в разоренной войной местности. Что же за поп такой необыкновенный?

http://se.uploads.ru/t/HWQje.jpg

На войне как на войне
Казалось бы, верный «слуга царю» — трижды Георгиевский кавалер, репрессированный священник, должен был как раз горячо молиться за победу германского оружия. Именно так нам сегодня объясняют, отчего в Псковской миссии служили такие молебны и возглашали многолетия вождям рейха.

Но отец Федор, судя по его переписке, не путал право и лево, добро и зло, Родину и режим. «Во время партизанского движения я с 1942 года имел связь с партизанами, много мною выполнено заданий, — писал священник в 1944 году архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию. — Я помогал партизанам хлебом, первый отдал свою корову, бельем, в чем только нуждались партизаны, обращались ко мне, за что я получил государственную награду 2-й степени «Партизан Отечественной войны».

Легенда о необыкновенном пожертвовании, собранном под носом у гестапо, в печати впервые появилась в 1989 году. В газете «Московский церковный вестник» в N 2 была опубликована статья «Партизанский отец Федор». Со ссылкой на бывшего комиссара партизанской бригады Воскресенского сообщалось, что отец Федор Пузанов собрал полмиллиона рублей и передал их через партизан на создание танковой колонны, которую просил окрестить «Дмитрий Донской». За это и был награжден медалью, а митрополитом Ленинградским Алексием (будущим патриархом Алексием I) — крестом с украшением.
http://se.uploads.ru/t/bfH3Q.jpg

Но в личном деле отца Федора никаких данных об этом кресте нет, есть сведения лишь о камилавке, которую ему вручили в 1950 году.

Архиереям отец Федор подробно писал о своих военных заслугах, но о сборе и передаче 500 000 рублей не обмолвился ни разу. «Во время немецкой оккупации здесь были советские дети в приюте, я их всегда навещал и поддерживал хлебом, продуктами, и старался по приходу призывать на поддержку безродных детей Советского Союза, дети меня чтили и уважали за родного отца» — это тоже цитата из его рапорта (орфография отца Федора здесь и далее сохранена. — «Известия»).

Вероятно, история про полмиллиона на танковую колонну — благочестивая легенда. Спросить не у кого. Автор статьи умер, и Воскресенский (имя его в заметке не упомянуто, но скорее всего это был начальник политотдела 3-й партизанской бригады Михаил Воскресенский) — тоже. Но отец Федор сотрудничал с партизанами 5-й бригады, именно ее командир Герой Советского Союза Константин Карицкий вручал медаль священнику на сохранившемся фото. Таким образом, Михаил Воскресенский скорее всего слышал о героическом попе, но маловероятно, что знал детали его деятельности.

Бог с ними, с деньгами. И без них отец Федор сделал немало. Более 300 советских граждан спас от угона в Германию. Сначала колонну сельчан конвоировали немцы, но потом ушли куда-то вперед. Почему? Да мало ли на войне противоречивых приказов, просто неразберихи. К тому же вермахт начинал отступление. Уходя, старшим гитлеровцы назначили отца Федора, приказали ему довести людей до места назначения. За ослушание пообещали расстрелять. Кстати, священников Псковской миссии немцы расстреливали не только за принципиальные отказы служить молебны во славу рейха, но и за неосторожно сказанное слово.

Куда подевались конвоиры? Вернутся ли они? Как быстро обнаружат исчезновение будущих «остарбайтеров» и начнут поиски? Священник этого знать не мог. «Пастырь добрый жизнь свою полагает за овец», — сказано в Евангелии. И отец Федор рискнул. В своем рапорте правящему архиерею в 1944 году он писал: «Немцы не успели отойти 2 км, как я дал команду сейчас же мы должны идти в тыл, где я знал, находятся наши партизаны. Этим мы только спасли себя».

Разве освобождение 300 крестьян или помощь голодавшим партизанам и «безродным детям Советского Союза» не дорогого стоят? Разве не заслужил он орден? Или хотя бы уважение к себе?

«Теперь вы нам не нужны»
После освобождения Псковщины в 1944 году священник Федор Пузанов митрополитом Алексием был вновь назначен настоятелем в Хохловы Горки и одновременно — благочинным аж шести районов Псковской епархии. Но карьерный взлет был недолгим. Уже в 1945 году от обязанностей благочинного его освободили. Что стало причиной, сказать трудно. Но в одном из своих писем митрополиту Григорию отец Федор с горечью пишет: «Если Вы считаете меня недостойным служителем Божием, как я был партизаном в защите так же вас всех, живших в Ленинграде… Теперь несу от своих собратий позор: укоряют меня в партизанстве. Отец протоиерей Тарасов в 1945 году не раз мне делал такой укор что партизан нам не нужен, но я не обращал внимания». Зря не обращал. Отец протоиерей был фигурой влиятельной, секретарь митрополита и управляющий делами епархии. Почему ему, награжденному медалью «За оборону Ленинграда», так был противен священник-партизан? Отец Федор не объясняет. Но считает «не излишним довести до сведения» владыки о том, как обошелся с ним протоиерей Тарасов в 1947 году, во время визита в СССР митрополита Гор Ливанских Илии Карами: «Я был вызван телеграммой в Ленинград и в то время попал на угощение вместе со всеми братьями. Во время беседы много делились священники мнениями как они переживали голод. И я глупой головой попросил слова, слова мне не дали и тут же протоиерей Тарасов велел вывести из стола, со мной так и поступили, вытолкали за дверь, подбавив под задницу, и не велел даже показываться. Эту процедуру все видели».

То есть на глазах почтенного собрания отца Федора пинком выпроводили с банкета. Но это не единственная обида. Сын священника Михаил в 1943-1944 годах учился в Виленской семинарии, потом был призван в Красную Армию, год воевал в пехоте, был дважды ранен и награжден медалью «За победу над Германией». В 1946 году он пытался поступить в Ленинградскую духовную семинарию, но не был допущен к экзаменам. В аудиторию вошел человек, назвал несколько фамилий и предложил «очистить помещение». Причины не объяснил…

Герой-партизан раздражал церковных чиновников, а уж советских и подавно. В мае 1950 года отец Федор писал, как председатель горсовета товарищ Баранов прилюдно заявил ему: «Нам попы не нужны теперь». И объяснил, что в свое время нэпманам тоже дали «вольную торговлю, а пришло время, и взяли их за горло, со всеми справились и всем нашли место, так и с вами поступим». Священник Федор Пузанов напомнил коммунисту Баранову: «Я, как вам известно, защитник своей Родине, также и получил награду 2-й степени «Партизану Отечественной войны». То, что это была его вторая война, батюшка не обмолвился.

Отец Федор умер в 1965 году. Похоронен в селе Молочкове Солецкого района Новгородской области, возле Успенского храма, в котором с 1948 года был настоятелем. Несколько лет назад не стало и его сына Михаила. Несмотря на все обиды и препоны, он стал священником, протоиереем. И свой земной путь завершил, уже будучи старейшим клириком Новгородской епархии. Той самой, где много лет служил верой и, подчеркну, правдой его отец.
http://se.uploads.ru/t/TtkVh.jpg

Источник: http://www.pravmir.ru

+2

5

Война — это всегда зло

Я родился в Петербурге, на Петроградской стороне, на улице Лодейнопольской. В семье нас было одиннадцать детей, я – десятый. Наши родители были глубоко религиозными, даже в самые страшные годы гонений своей веры не оставляли. Самым близким храмом к нам был Князь-Владимирский собор – там в 1936-ом, в год моего рождения, меня крестили.
До войны я был совсем маленький. Когда блокада оцепила наш город – наступил голод, это я уже помню отчетливо. Помню, как мама ходила на Неву за водой, не знаю уж, как… ползком, потому что не было сил от истощения.
Наша семья занимала три комнаты, лестница шла вдоль стены одной из них. Перед войной, в конце тридцатых, мы каждый день, а то и по нескольку раз на дню слышали топот кованных сапог по той лестнице: «Кого-то опять забирают, увозит воронок».
Мы все время боялись. Мама рассказывала, что отец работал на Путиловском заводе (теперь – Кировский завод), и она по вечерам встречала его на остановке, куда приходили два вечерних трамвая. И если первый приходил без отца – у мамы сердце сжималось: «Все, не приедет уже больше, арестовали». А когда видела, как отец машет из второго трамвая, камень падал с души.
Не знаю, что было бы со страной, если бы не война… Жутко звучит – «если бы не война»! Вот до чего довели людей, раз одна беда стала им спасением от другой.
Война всегда – страшное зло, словами невыразимое. И, пожалуй, одна из самых главных примет войны – голод. Я видел сцену в булочной, когда мы среди других стояли в очереди за пайком. А паек-то был – кусочек серого, сырого хлеба весом в 125 грамм, который и хлебом бы сейчас не назвали. Голодный мужчина бросился к прилавку, схватил буханку. И, знаете, он даже не бежал, как делает вор, он просто застыл на месте и вгрызся в нее. Но не успел проглотить. На него тут же набросились и забили.
По сути, то, что я видел, не было воровством, голод лишал разума. Люди падали на улицах, на лестницах в подъезде – и не всегда проходящие мимо останавливались, ведь подашь руку, и сам упадешь от слабости – и не встать уже.
Первыми в блокаду умерли три моих брата, потом – отец… И все это время мы жили вместе: в комнатах был ледник – -40 градусов. Там лежали отец и братья, накрытые простыней – помню, как-то я увидел их, когда ходил по квартире и искал маму. Похоронить их было нельзя – ни сил не было у нас, ни места для могил.
Мы все – живые – ютились на кухне, потому что только там грела дровяная плита, вся остальная квартира была выморожена насквозь: у нас все стекла были выбиты, в комнатах гулял ветер. Рядом с нашим домом был 11-й хлебозавод – его бомбили как стратегически важный объект, все вокруг было разворочено, но и завод, и наш дом чудом уцелели.
Помню, еще когда отец был жив, умер старший брат. Тогда отец взял топор, вышел в соседнюю комнату – и стал рубить из старого гардероба гроб для сына. Потом вернулся к нам, положил топор рядом: «Будешь нас вместе в нем хоронить». Папа так ослаб, что ему не хватило сил разрубить гардероб. Никогда не забуду: незадолго до своей смерти отец отдал мне свой дневной паек 125-граммовый кусок хлеба: «Ему нужнее, он маленький, дай Бог выживет». И это тогда, когда люди забывали от голода, что вообще такое «сын», «мать», когда за еду убивали друг друга. Я до сих пор вспоминаю этот поступок и молюсь за отца.
В один из дней истощенный голодом младший брат поднялся на кровати и позвал маму. «Что, сынок?» — спросила она. – «Я от вас ухожу». Сказал так, вытянулся в струнку и умер.

Вспоминаю, мы шли однажды с мамой мимо 30-ой поликлиники на улице Малая Зеленина, там были открыты ворота, и мама не успела заслонить от моего взгляда открывшийся вид – во дворе была гора человеческих тел: женщин, детей, мужчин, стариков. До сих пор перед глазами стоит эта картина, я часто теперь специально проезжаю мимо этих ворот, чтобы напомнить себе, чтобы не забывать. Нам нельзя забывать.

Весной мама похоронила папу и троих братьев – в одну братскую могилу на Серафимовском кладбище, там же и сестренка маленькая лежала. От истощения я уже не мог ходить, и меня положили сначала в больницу, потом поместили в детский дом на набережной рядом с Петровским стадионом – теперь там жилой дом. Маму в то время тоже положили в больницу – при Первом медицинском институте.
Прошли месяцы, мы ничего не знали друг о друге. Когда мама нашла и забрала меня из детского дома, мы прямо сразу зашли в Князь-Владимирский собор. Он поразил меня своей красотой, тихим величием, я полюбил храм сразу, всем сердцем.
В войну вообще многие стали молиться открыто, не таясь, – ушел страх перед правительством, война стерла его, потребность в вере и Церкви стала сильнее страха. Храмы были полны, служились всегда две литургии – ранняя и поздняя. В 1943 году Сталин разрешил колокольный звон – люди плакали и крестились, когда над блокадным городом впервые зазвенели колокола.

Я часто прихожу теперь в наш Спасо-Преображенский собор один, когда нет службы, и просто смотрю на образ Спаса Нерукотворного – в Его глаза, Он ведь все видит… А на заупокойных службах каждую пятницу молюсь об отце, братьях и всех, кто умер в блокаду.
Записала Елизавета Киктенко
Протоиерей Борис Безменов, священник храма святой Екатерины в Мурино:
Еще не научившись говорить, я умел изображать вой сирены
Протоиерей Борис Безменов, священник храма святой Екатерины в Мурино, родился в Ленинграде в 1940 году. Уехать в эвакуацию по Дороге жизни удалось только в 1943-м. Первые годы жизни мальчика прошли в блокадном Ленинграде. Маленький Борис жил с бабушкой, мамой, и, по его убеждению, под покровительством Пресвятой Богородицы.
Отец Борис: «Бабушка рассказывала, что видела во сне Божию Матерь, которая велела ей беречь Соню, мою маму. Спустя некоторое время такой же сон приснился и маме, она получила наставление беречь сына, то есть меня. Надо сказать, что выжили мы тоже благодаря какому-то провидению. В самом начале войны, когда угрозы голода еще не было, мама купила ящик шоколада и спрятала его. Потом она ела его понемногу сама и подкармливала меня. Так и спаслись от голодной смерти».
Папа Бориса ушел на фронт добровольцем, воевал и, что удивительно, выжил на Синявинских высотах, где средняя продолжительность жизни бойцов исчислялась не сутками, а часами. Потом попал на один из фронтов, которым командовал выдающийся военачальник Федор Толбухин. Получил в награду за боевые заслуги крест с надписью «С нами Бог!» из рук румынского короля Михая I. В мае1945-го нашел в Сибири эвакуированную семью. Все вместе отправились в Ленинград, где его сыну Борису еще многое предстояло пережить, прежде чем найти свою стезю.
Отец Борис: «День Победы мы встретили в поезде по дороге из Челябинска на родину. О Победе объявили в громкоговоритель. Я, конечно, почти не помню событий тех дней. Но мама рассказывала, что, еще не научившись говорить, я умел изображать вой сирены. „Боренька, как воет сирена?“, — спрашивали меня, и я очень правдоподобно воспроизводил этот звук».
Мама была верующей, но сына к вере насильно не влекла. Тем не менее, первый интерес к вере пробудила именно она.
Отец Борис: «Однажды, лет в восемь-девять, я пересказал маме какую-то скверную шутку, касающуюся Церкви. Услышал в школе и решил поделиться с мамой. И тут вдруг она изменилась в лице, я уловил в ее взгляде чрезвычайную строгость и понял, почувствовал — сейчас услышу что-то очень важное. Мама усадила меня и сказала: „Ты можешь относиться к вере как угодно, но смеяться не смей“. И я хорошо запомнил ее слова».
Следующим «проводником» в вере для Бориса стала его дальняя родственница, жившая в Ломоносове. В начале ХХ века зимой она ходила пешком по Финскому заливу на легендарные общие исповеди к святому Иоанну Кронштадтскому. В ее доме были иконы, и всегда горела лампадка. После войны Борис ездил к ней на каникулы, как к родной бабушке.
Отец Борис: «Когда бабушка спорила с родственниками атеистами, отстаивая веру, она иногда выглядела немного смешной. Но я все равно подсознательно, интуитивно чувствовал — она права».

А дальше молодой пытливый ум заставил будущего священника искать «ключа ко всему». Таким ключом сначала казалась наука. Закончил ЛГУ со специальностью биофизика. Работал по профилю. Интересовался философией, читал русских классиков, особенно Федора Достоевского. Регулярно ходил через весь город на ранние Божественные литургии в храм Смоленской иконы Божией Матери. И, наконец, в 1976 году поступил в Духовную академию, навсегда связав жизнь с Церковью.
Отец Борис: «С моим поступлением вышла необыкновенная история. Мне было восемнадцать лет, когда я закончил школу. Помню, летним днем сел на велосипед и стал объезжать вузы Ленинграда, чтобы выбрать, куда поступать. Вдруг вижу садик, клумбу с лопухами, решетку и вывеску, а на ней написано „Ленинградская православная академия и семинария“. Остановился и осторожно, не без боязни, подошел поближе.
Вышла женщина-дежурная, позже я узнал ее имя — Марья Ларионовна. Мы разговорились, на мои раздумья, куда поступать, она посоветовала: „А ты познакомься с кем-нибудь, кто у нас учится, возьми программу, подготовься и поступай“. Тогда я вежливо выслушал и уехал. Но через восемнадцать лет все произошло именно так, как она сказала. В день, когда я узнал, что меня приняли, встретил Марью Ларионовну во второй раз. Это был день ее последнего дежурства перед пенсией».

Выжив в блокаду, протоиерей Борис Безменов перенес тяжелый, особенно для Ленинграда, послевоенный период, пронес веру через годы богоборчества, многое повидал, узнал и с годами все больше убеждался в величии русских людей.
Отец Борис: «Русские люди удивительны, и как бы нас не пытались убедить, что наша нация вырождается, я в это не верю. Из десяти восемь придут на помощь, когда это нужно. Большинство способно на подвиги. Все это благодаря неистребимой православной закваске, которая так или иначе есть в нашем народе. И способность к осмыслению жизни есть у русского человека.
Однажды мы разговорились с одним атеистом, пережившим ужасы блокады. Он недоумевал: если Бог есть, почему Он допустил такое? „А согласились бы Вы, чтобы у Вас отнялся этот страшный кусок жизни?“. Он ответил: „Нет“. Значит, говорю, в этом есть какой-то смысл. Может, не сразу понятный нам, но есть».
из журнала «Вода живая»

Протоиерей Валентин Бирюков
Блокада — это все условия для смерти
Опыт терпения скорбей в ссылке, выживания в самых невыносимых условиях пригодился мне в блокадные годы под Ленинградом и в Сестрорецке, на Ладожском побережье. Приходилось траншеи копать — для пушек, для снарядов, блиндажи в пять накатов — из бревен, камней… Только устроим блиндаж, траншеи приготовим — а уж на новое место бежать надо. А где сил для работы взять? Ведь блокада! Есть нечего.
Нынче и не представляет никто, что такое блокада. Это все условия для смерти, только для смерти, а для жизни ничего нет — ни продуктов питания, ни одежды — ничего.
Так мы травой питались — хлеб делали из травы. По ночам косили траву, сушили ее (как для скота). Нашли какую-то мельницу, привозили туда траву в мешках, мололи — вот и получалась травяная мука. Из этой муки пекли хлеб. Принесут булку — одну на семь-восемь солдат.
— Ну, кто будет разрезать? Иван? Давай, Иван, режь! Ну и суп нам давали — из сушеной картошки и сушеной свеколки, это первое. А на второе — не поймешь, что там: какая-то заварка на травах. Ну, коровы едят, овечки едят, лошади едят — они же здоровые, сильные. Вот и мы питались травой, даже досыта. Такая у нас была столовая, травяная. Вы представьте: одна травяная булочка на восьмерых — в сутки. Вкусней, чем шоколадка, тот хлебушек для нас был.

Источник: http://www.pravmir.ru

+3

6

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА
ХАТЫНЬ - СОЖЖЕННАЯ ПАМЯТЬ
22 марта 1943 года

Хатынь — деревня в Белоруссии, уничтоженная 22 марта 1943 года карательными подразделениями вспомогательной охранной полиции из состава сформированного на Украине из предателей своего народа 118-го шуцманшафт батальона, за убийство партизанами нескольких немецких военнослужащих. В соответствии с принципом общего коллективного наказания за возможное оказание жителями деревни помощи партизанам 149 жителей Хатыни были сожжены заживо или расстреляны.

В 1969 году на месте, где находилась деревня, был открыт мемориальный комплекс. Хатынь стала символом массового уничтожения мирного населения, осуществлявшегося нацистами и коллаборационистами на оккупированной территории СССР.

21 марта 1943 года в Хатыни заночевали партизаны из отряда «Дяди Васи» (Василия Воронянского). На утро 22 марта они ушли в сторону Плещениц. Одновременно из Плещениц им навстречу в направлении Логойска выехала легковая автомашина и два грузовика 118 шуцманшафт батальона 201 немецкой охранной дивизии. У развилки дорог в 6 км от Хатыни колонна была обстреляна партизанами. Шеф-командир первой роты капитан полиции Ганс Вёльке, пулемётчик Шнайдер, трое полицаев были убиты и ещё двое ранены. Командир взвода Мелешко, раненный в голову, приказал уничтожить партизан. Во время преследования каратели столкнулись с 26 жителями деревни Козыри, работавшими на лесозаготовке, которые тут же были расстреляны карательным отрядом. О нападении на карательный батальон было доложено штурмбаннфюреру СС Дирлевангеру.

Дирлевангер, узнав об убийстве Ганса Вёльке, который был чемпионом Олимпийских игр 1936 года и был лично знаком с Гитлером, приказал уничтожить Хатынь вместе с жителями. По тревоге был поднят 118-й шуцманшафт батальон. Во второй половине дня 22 марта 1943 года каратели окружили деревню.
118-й шуцманшафт батальон был сформирован в июне 1942 года в районе Киева в основном из военнопленных Красной Армии, попавших в Киевский котел, и жителей западных областей Украины. Командовал батальоном бывший польский майор Смовский, начальник штаба — бывший старший лейтенант Красной Армии Григорий Васюра, командир взвода — бывший лейтенант Красной Армии Василий Мелешко. Немецким «шефом» 118-го карательного батальона был майор полиции Эрих Кернер.

Действия в Хатыни были не единственными в «послужном» списке батальона. 13 мая Васюра возглавлял боевые действия против партизан в районе села Дальковичи. 27 мая батальон проводит карательную операцию в селе Осови, где были расстреляны 78 человек. Далее карательная операция «Коттбус» на территории Минской и Витебской областей — расправа над жителями села Вилейки; уничтожение жителей села Маковье и Уборок, расстрел 50 евреев у села Каминская Слобода. За эти «заслуги» гитлеровцы присвоили Васюре звание лейтенанта и наградили двумя медалями.

Жители деревни ничего не знали об утреннем инциденте, в ответ на который был применен принцип общего коллективного наказания, нарушающий все правила и обычаи ведения войны.

По приказу Кернера и Смовского полицейские под руководством Васюры согнали всё население Хатыни в колхозный сарай и заперли в нём. Тех, кто пытался убежать, убивали на месте. Среди жителей деревни были многодетные семьи: так, например, в семье Иосифа и Анны Барановских было девять детей, в семье Александра и Александры Новицких — семеро. В сарае заперли также Антона Кункевича из деревни Юрковичи и Кристину Слонскую из деревни Камено, которые оказались в это время в Хатыни. Сарай обложили соломой, облили бензином, переводчик-полицейский Лукович поджег его. В оцеплении в тот трагический день стоял и один из местных националистов, некий Иван Петричук из Плещени.

Деревянный сарай быстро загорелся. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, задыхаясь, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, расстреливали из пулемётов. В огне сгорели 149 жителей деревни, из них 75 детей младше 16 лет. Сама деревня была уничтожена полностью.

Две девушки — Мария Федорович и Юлия Климович — чудом смогли выбраться из горящего сарая и доползти до леса, где их подобрали жители деревни Хворостени Каменского сельсовета. Позднее и эта деревня была сожжена оккупантами, и обе девушки погибли.

Из находившихся в сарае детей семилетний Виктор Желобкович и двенадцатилетний Антон Барановский остались в живых. Витя спрятался под телом своей матери, которая прикрыла сына собой. Ребёнок, раненный в руку, пролежал под трупом матери до ухода карателей из деревни. Антон Барановский был ранен в ногу пулей, и эсэсовцы приняли его за мёртвого. Обгоревших, израненных детей подобрали и выходили жители соседних деревень. После войны дети воспитывались в детском доме. Ещё троим — Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу — также удалось скрыться от нацистов.

Из взрослых жителей деревни выжил лишь 56-летний деревенский кузнец Иосиф Иосифович Каминский (1887—1973). Обгоревший и раненый, он пришёл в сознание лишь поздно ночью, когда карательные отряды покинули деревню. Ему пришлось пережить ещё один тяжкий удар: среди трупов односельчан он нашёл своего сына Адама. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги. Он скончался на руках у отца. Иосиф Каминский с сыном Адамом послужили прототипами знаменитого памятника в мемориальном комплексе.

Одному из выживших жителей Хатыни — Антону Барановскому — 22 марта 1943 года было 12 лет. Он никогда не скрывал правду о событиях в Хатыни, открыто об этом говорил, знал имена многих полицаев, сжигавших людей. В декабре 1969 года — через 5 месяцев после открытия мемориального комплекса — Антон погиб.

Версию событий с рядом отличий опубликовал украинский историк Иван Дерейко в монографии «Місцеві формування німецької армії та поліції у Райхскомісаріаті «Україна» (1941—1944 роки)». Он пишет, что 118-й полицейский батальон после нападения отряда «Народные мстители» атаковал деревню, где вместо отхода в лес по неизвестной причине решили закрепиться партизаны. В результате штурма деревни было убито 30 партизан и некоторое число мирных жителей, ещё около 20 человек были захвачены в плен. Само же село с оставшимися жителями после боя по приказу обергруппенфюрера Курта фон Готтберга было сожжено Особым батальоном СС под командованием Дирливангера.

Список карателей:

командиры — майор Смовский (Смовський К. А.), майор Иван Шудря; командиры рот: гауптман Ганс Вельке (1943) (Hans Woellke); Винницкий; взводные: лейтенант Мелешко, Пасичнык;
начальник штаба: Григорий Васюра (с декабря 1942);
рядовой состав: капрал-пулемётчик И. Козынченко, рядовые Г. Спивак, С. Сахно, О. Кнап, Т. Топчий, И. Петричук, Катрюк, Лакуста, Лукович, Щербань, Варламов, Хренов, Егоров, Субботин, Искандеров, Хачатурян.
В советское время факт участия коллаборационистов в преступлении в Хатыни замалчивался. Первый секретарь ЦК КП Украины В. Щербицкий обращался в Центральный комитет партии с просьбой не разглашать сведения об участии украинцев-бывших советских военнослужащих в зверском убийстве мирных жителей деревни. К просьбе отнеслись с «пониманием».

Командир взвода батальона Василий Мелешко был приговорён к расстрелу; приговор приведён в исполнение в 1975 году.

Васюра после службы в Белоруссии продолжил службу в 76 пехотном полку. По окончанию войны Васюре в фильтрационном лагере удалось замести свои следы. Только в 1952 г. за сотрудничество с оккупантами во время войны трибунал Киевского военного округа приговорил его к 25 годам лишения свободы. В то время о его карательной деятельности ничего не было известно. 17 сентября 1955 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Про амнистию советских граждан, которые сотрудничали с оккупантами во время войны 1941—1945», и Васюра вышел на свободу. Вернулся к себе в Черкасскую область.

Сотрудники КГБ позднее нашли и снова арестовали преступника. К тому времени он работал заместителем директора одного из совхозов на Киевщине, в апреле 1984 был награждён медалью «Ветеран труда», каждый год его поздравляли пионеры с 9 мая. Очень любил выступать перед пионерами в образе ветерана войны, фронтовика-связиста, и даже именовался почетным курсантом Киевского высшего военного инженерного дважды Краснознаменного училища связи имени М. И. Калинина — того, что закончил до войны

« Вопрос прокурора: «Судя по анкетам, большинство ваших подчинённых до этого служили в Красной Армии, прошли через немецкий плен, их нет нужды водить за ручку?»
Васюра: «Да, служили. Но это была шайка бандитов, для которых главное — грабить и пьянствовать. Возьмите комвзвода Мелешку — кадровый советский офицер и форменный садист, буквально шалел от запаха крови».
— Из материалов процесса по делу Г. Васюры
В ноябре-декабре 1986 г. в Минске состоялся процесс над Григорием Васюрой. 14 томов дела № 104 отразили множество конкретных фактов преступной деятельности карателя. Во время суда было установлено, что им лично было уничтожено более 360 мирных женщин, стариков, детей. Решением военного трибунала Белорусского военного округа Григорий Васюра признан виновным и приговорен к расстрелу

В соответствии с Актом комиссии Логойского исполкома райсовета народных депутатов от 26 мая 1969 года установлена дата и время сожжения деревни Хатынь: 22 марта 1943 года в два часа дня, а также список сожженных мирных советских граждан:

Всего: 149 человек (75 детей), 26 дворов
В Белоруссии оккупанты уничтожили 209 городов и городских поселков, 9200 сел и деревень. От рук захватчиков пало 2230000 советских граждан. (Надпись на памятнике в Хатыни.)

P.S. Живи и помни

Последний из участников расправы над жителями Хатыни жив до сих пор. Владимир Катрюк, которому сейчас уже за 90, служил в 118-м батальоне, лично расстреливал тех самых задержанных в лесу жителей деревни Козыри, а в самой Хатыни сгонял обреченных людей в сарай. Затем Катрюк расстреливал тех, кому удавалось вырваться из огня. Показания бывших сослуживцев Катрюка, того же Василия Мелешко, говорят о том, что этот каратель участвовал не только в акции в Хатыни, но и в других зверствах нацистских пособников.

После войны Катрюк, как и большинство бандеровцев обосновался в Канаде, где и поныне живет под Монреалем, разводя пчел. О его роли в убийстве мирных жителей в Хатыни в Канаде узнали относительно недавно, в 2009 году.

Впрочем, заботливые родственники и адвокаты, вся система канадского правосудия не дают благообразного старичка в обиду. Владимира Катрюка вряд ли настигнет возмездие, которое догнало его подельников Мелешко и Васюру.

http://se.uploads.ru/t/K52tw.jpg
http://se.uploads.ru/t/00JvN.jpg
http://se.uploads.ru/t/xgM7W.jpg

0

7

Всех форумчан поздравляем с этим Великим праздником!!!http://sg.uploads.ru/t/WgdI9.jpg

+7

8

Поздравляю всех с Днём Победы!

Если Обама не едет в Москву на парад Победы, то наши танки приедут к нему!  :D

+4

9

Всех форумчан http://sg.uploads.ru/t/7hNt4.jpg
С Днем Победы!

+1

10

Присоединяюсь ко всем поздравлениям! С праздником всех!!! Мира и чистого неба.

0

11

СК РФ возбудил дело против убийцы жителей Хатыни во время войны
МОСКВА, 8 мая. /ТАСС/. Следственный комитет РФ возбудил дело в отношении Владимира Катрюка, принимавшего участие в убийствах жителей деревни Хатынь во время Великой Отечественной войны. Об этом ТАСС сообщил официальный представитель СК РФ Владимир Маркин.

© РИА "Новости"
«Главным следственным управлением СК России возбуждено уголовное дело в отношении Владимира Катрюка, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ (геноцид)», — сказал он.

«Россия, как правопреемник СССР взяла на себя обязательства по уголовному преследованию нацистских преступников и будет добиваться экстрадиции Катрюка, находящегося за пределами нашей страны», — отметил Маркин.

Владимир Катрюк, один из самых разыскиваемых нацистских преступников, с 1951 года проживает в Канаде. Канада в 1999 году лишила его гражданства, когда вскрылась правда о его военных преступлениях. Но в ноябре 2010 года суд вернул ему канадское гражданство.

В 2012 году активистам неправительственной организации «Центр Визенталя» удалось найти документы, подтверждающие, что Катрюк лично расстреливал жителей Хатыни в 1943 году.

Наказание виновных

Военным трибуналом Белорусской ССР по уголовному делу о массовом убийстве граждан в период Великой Отечественной войны в деревне Хатынь Васюра и Мелешко признаны виновными и приговорены к высшей мере наказания — расстрелу, приговор был приведен в исполнение в 1975 году.

«В соответствии со ст. 1 Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 года, никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям, как они определяются в ст. 6 Устава Нюрнбергского международного военного трибунала от 8 августа 1945 года, к которым относятся убийства гражданского населения на оккупированной территории», — отметил Маркин.

Преступные действия Катрюка и других неустановленных лиц из числа бойцов Батальона 118 подпадают под ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР номер 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и их пособников» от 19 апреля 1943 года. «В соответствии с этими документами немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники Родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение. Действие названного Указа не приостановлено и не отменено в установленном законом порядке», — подчеркнул Маркин.

0

12

Ребята Давайте Всех вспомним! Дедушек,Бабушек,Маму и Папу!!!!!!! Которые Нас защищали!!!!!!!
Огромнейшее им СПАСИБО!!!!!!!
С 70-ЛЕТИЕМ Победы ВАС!!!!!!!

Отредактировано Trofimchik (09-05-2015 08:23:35)

0

13

С днем победы!!! СПАСИБО нашим Дедушкам и Бабушкам!!!

0

14

http://sg.uploads.ru/t/o8bJ2.jpg
С Днем Победы!

0

15

Классный ролик. С днем победы!

Отредактировано ivandragon (10-05-2015 10:05:33)

+3

Быстрый ответ

Напишите ваше сообщение и нажмите «Отправить»



Вы здесь » Форум клана ЧПУшников » Курилка » 70-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне посвящается